Пересадка в органы. Как российские спецслужбы вербуют студентов

[baton 3]

Едва ли секрет, что во многих российских вузах есть представители силовых структур. Они активно общаются со студентами старших курсов и выпускниками, предлагают различные формы сотрудничества. Людей в погонах интересуют не только технари, обучающиеся на факультетах защиты информации, но и юристы, экономисты и даже филологи. 

В январе 2014-го студент второго курса РГТУ-МАТИ им. Циолковского Юрий Левицкий отправился на экзамен по физике. В то время он был активистом незарегистрированной партии «Другая Россия». Его попросили зайти в деканат и оттуда отвели в другое помещение, где его ждали три человека, два из которых предъявили удостоверение сотрудников ФСБ. Фамилия одного была Смирнов, второго Левицкий не запомнил. 

 

Силовики стали рассказывать студенту, что в «Другой России» есть люди, которые делают оружие, готовят теракты, а они — эфэсбээшники — за мир и добро.

 

Юрий в основном молчал. Тогда ему предложили помощь в учебе, финансовую поддержку, решение проблем с законом, если такие возникнут, — словом, пытались подкупить. Когда посулы не достигли результата, второй сотрудник включил «плохого полицейского». Говорил, что все про Левицкого знает: где тот тренируется, живет, упомянул про семью и брата. Фразы были достаточно пространные, но не без намеков — например, на то, что экзамены он может не сдать. 

 

Затем и вовсе стали запугивать, что могут неожиданно найти наркотики.

 

«Мне предложили собрать информацию на трех человек — на кого именно, не уточнили. По словам сотрудников, они изготовливают и продают оружие. Обещали, что если я предоставлю нужную информацию, от меня отстанут, — рассказал Юрий. — Я попытался открыть дверь, говорил, что мне надо уйти. Но мне не давали, а один из сотрудников заявил, что я никуда не уйду, пока мы не договоримся».

Разговор длился примерно четыре часа. Давлением и угрозами Левицкого заставляли подписать бумагу о согласии на добровольное сотрудничество. В итоге ему пообещали позвонить через несколько дней, но никто больше с ним не связывался. Экзамены Юрий сдал спокойно — без каких-либо обещанных проблем.

Сейчас он учится в Национальном авиационном университете в Киеве. «С такими людьми я ничего общего иметь не хочу, но произошедшее научило, как правильно реагировать, если что-то подобное случится в будущем, — говорит Левицкий. — Их методы меня не удивили, но вообще, конечно, я не ожидал, что ко мне придут с таким "предложением"».

Павел Чиков
Глава Международной правозащитной группы «Агора»

«Строго говоря, оперативники всегда активно занимаются вербовкой — по закону об оперативно-розыскной деятельности это нормально. Но государство криминализировало всю оппозиционную и даже шире — нелояльную властям гражданскую активность. Поэтому силовики копают там, где им ставят задачу. Вопрос не в том, кого они вербуют, а в том, для чего. Если бы это была вербовка тех, кто может владеть информацией об активности ИГИЛ в российских вузах, это вызывало бы только поддержку широкой общественности. Но они вербуют тех, кто может сообщить о нелояльных однокурсниках, а это чистой воды функция государственной тайной полиции». 

Сергеем Сурковым (имя и фамилия изменены. — Открытая Россия) эфэсбэшники заинтересовались по политическим мотивам. Он состоял в оппозиционной политической партии, когда учился на пятом курсе. Его попросили зайти в администрацию общежития, где и провели с ним «беседу». Сотрудники спецслужб пытались произвести впечатление, сообщая подробности о его личной жизни. «Представьте, приходят к вам люди и рассказывают всю вашу жизнь вплоть до того, где и с кем вы спите, — то, что могут не знать даже ваши друзья», — возмущается Сурков. 

 

Эфэсбэшники спрашивали, как он попал в партию, чем занимается, предлагали информировать о коллегах по партии и готовящихся акциях.

 

Помимо принуждения к «добровольному сотрудничеству» существуют и более открытые и гласные формы внимания силовых ведомств — предложения перейти на службу в «органы». Так, в РЭУ им. Плеханова на информационных стендах висели объявления, призывающие молодых специалистов пополнить ряды ФСБ, ФСО, СВР. Некоторые преподаватели рассказывали первокурсникам на лекциях, что лучшим студентам в университете предлагают работу спецслужбы. 

Случаев, когда люди закончили гражданские вузы, а затем надевают погоны, много: кадровый состав силовых ведомств, который готовят в специализированных учреждениях, заведомо меньше числа сотрудников, необходимых для работы. Силовики стараются работать с профильными кафедрами — не с людьми, не со студентами, а именно с кафедрами. 

«Гипотетически возможно обращение кадровых служб силовых структур к профильным, интересующим их кафедрам на предмет знакомства с потенциальными кандидатами», — рассказывает источник в силовых структурах. По его словам, это происходит так. 

 

Аудитория. Семинар. Преподаватель спрашивает, есть ли у кого-то желание пообщаться с представителем такого-то ведомства по поводу трудоустройства. Поднимаются две руки.

 

Им предлагают зайти на кафедру и пообщаться с сотрудниками.

Как правило, внутри вузов это гласная схема, а преподаватели выступают в роли посредников. Кроме того, работу предлагают на университетских ярмарках вакансий — там вполне может оказаться человек, зазывающий на работу в органы.

Но что заставляет молодых людей резко менять свою жизнь, чтобы «служить Родине»? Специфика работы в органах — стабильность. Контракт военнослужащего дает массу прав. Любой военнослужащий служит до предельного возраста, сейчас — до 50 лет. Это означает, что государство не может его уволить до этого возраста. Плюс хорошая для нашей страны пенсия: от 30–35 тысяч рублей. Третий важный фактор — военная ипотека: через три года работник получает на руки 3,5 млн рублей. В Москве на эти деньги ничего толком не купишь, но в провинции столько стоят неплохие квартиры. «У нас сейчас нет офицеров, которые служат больше 5–6 лет и не воспользовались бы ипотекой», — рассказывает источник. 

 

Вербовщики стараются привлекать либо старшекурсников, либо недавних выпускников — у молодых специалистов даже с небольшим опытом может намечаться карьерный рост, и тогда стимулов перейти на работу в силовые ведомства значительно меньше.

 

«Людей с хорошим качественным образованием не очень просто заинтересовать зарплатой в 70 тысяч рублей, но их и не так много, — комментирует источник. — Задача — искать людей с хорошим, но не выдающимся образованием, с подходящей квалификацией, которых можно мотивировать финансово. Начальная офицерская зарплата, если человек приходит лейтенантом, — от 60 тысяч рублей». 

Чем дальше от Москвы, тем лучше все эти факторы работают, ведь материальные условия везде одинаковые. 

Еще один тип молодежи, соглашающийся на работу в органах, — те, кто до сих пор испытывают некоторые «романтические» чувства. «Они говорят, что хотят служить государству, — утверждает источник. — Слова "патриотизм" и "любовь к Родине" при этом не произносятся. Как правило, нормальные люди, пафоса избегают, но реально на это идут. При этом они работают очень хорошо». 

Но не все «играют в открытую». Студентке старшего курса филологического факультета Диане Рыжовой (имя и фамилия изменены. — Открытая Россия) предложили работу в одном военном институте. «На меня вышли через заведующего кафедрой, предложили преподавать один из восточноевропейских языков для взрослых в небольших группах, — рассказывает Диана. — Я пыталась узнать, что это за заведение, но человек, с которым я встретилась все время отвечал уклончиво». 

Специалистов по этому языку не так много. 

 

Рыжову сразу насторожило то, как проходило «собеседование». Она встретилась у метро с мужчиной. Он назвался заведующим учебной частью и предложил пойти поговорить во двор.

 

Мужчина заявил, что ее загранпаспорт будет храниться у них. На вопрос, почему, он ответил: «Так надо». Занятость предлагал маленькую: 2–3 часа в неделю с зарплатой более 30 тысяч рублей. Когда Диана заявила, что не согласится работать, если станет «невыездной», то интерес у «заведующего учебной частью» пропал. 

Иван Павлов. Адвокат

«Если речь идет о добровольном сотрудничестве, то, с точки зрения права, все нормально. А если мы говорим о шантаже, то это в определенной степени злоупотребление полномочиями со стороны сотрудников силовых структур, и должно пресекаться. Когда в качестве услуги студенту обещают, что будут сокрыты какие-то факты правонарушения с его стороны, то происходит должностное правонарушение. Также можно требовать привлечения должностного лица к ответственности за шантаж, если тот собрал сведения о личной жизни человека и принуждает к сотрудничеству, угрожая этой информацией». 

[дядюшка фиг 9]

Как у тебя хватило мозга это все написать?!

[Carding4life 5]

56 минут назад, дядюшка фиг сказал:

Как у тебя хватило мозга это все написать?!

Так он то че, просто украл наверное статью и все, тут таких полно, авторитет себе пытаются заработать